Андрей Сулейков, по материалам
МАУК «Калининградский зоопарк»
В боях за Кенигсберг линия фронта проходила через зоопарк.
По территории зоопарка протекал ручей Хуфенфрайграбен, высо-
кие берега которого немцы превратили в противотанковый ров.
Бой за окрестности Хуфенфрайграбен стал переломным в ходе
штурма города. Почти все животные разбежались или погибли.
Яростные схватки на городских улицах не оставили им шансов.
В этой мясорубке особенно досталось бегемоту по имени Ганс, ко-
торый укрылся было в небольшом овражке ручья, но плотность ог-
ня и цель были слишком велики, и овражек не спас огромное жи-
вотное от пуль.
Животное обнаружили наши солдатики, простые мужики
из глубинки, которые точно знали, что делать с фрицами, но тако-
го чуда в жизни не видали и растерялись. Чудо было вражеским,
немецким, и очень походило на Германа Геринга. Бедного Ганса
за такое сходство солдаты приговорили к расстрелу, а повара уже
увидели в нем свинью для солдатского холодца для супа. И отпра-
виться бы Гансу в обеденный чан, но судьба распорядилась иначе.
После того, как бегемоту зачитали приговор и приготовились
расстрелять по законам военного времени, на помощь несчаст-
ному животному подоспели. Его и несколько других животных
зоопарка приказали взять под охрану и обеспечить довольстви-
ем за счет местных ресурсов.
…
Василий Дмитриевич Теслин, ветеран Великой Отечествен-
ной войны, вспоминает эту историю и по-молодому смеется. Се-
годня он живет в маленьком городке в Саратовской области.
А в войну где только ни был!
60
— 14 апреля 1945 года я получил новое назначение — офи-
цер для поручений военного коменданта города и крепости Ке-
нигсберг, и вот в один из дней входят ко мне в приемную трое
посетителей. Судя по погонам — полковники. Только на вид
больно странные…
— Что за чудеса, думаю? Вроде полковники, а передо мной,
лейтенантом, робеют. Только тут загадка раскрылась. Оказалось,
это приехали академики из Академии наук, присланные в Ке-
нигсберг для консультации по вопросам сбережения культурных
ценностей. А чтобы их в дороге не обижали солдаты, им повеси-
ли полковничьи погоны.
Пока академики мялись в приемной, туда прибежал, запы-
хавшись, наш шофер Семен.
— В городе такое творится! В зоопарке стрельба! Наши
за зверьем гоняются, за птицами, палят по всем, козла уже
убили, сейчас собираются мочить какую-то свинью. Я ее видел,
она в ручье лежит, огромная, раза в три больше дивана. Хрю-
кает! Морда — во! На Геринга похожа. Наши как раз ей трибу-
нал зачитывают, щас будут расстреливать по законам военного
времени!
Тут, — вспоминает Василий Дмитриевич, — одному из акаде-
миков вроде как плохо стало. Побледнел, за сердце схватился.
— Свинья?! — дрожащим голосом переспрашивает.
— Свинья…
— Огромная?!
— Ну да…
В следующую секунду в приемной случилось нечто из ряда
вон. Один из академиков со скоростью антилопы прыжком бро-
сился на дверь! Другие за ним. Ворвались — и свалились в ноги!
— Спасите, — кричат. — Это же бегемот, редчайший экзем-
пляр! Таких в Европе всего шесть штук! А этот самый крупный,
знаменитый бегемот Ганс! Ужас! Вандалы! Он же миллионы сто-
ит! Это же национальное достояние!»
Спасать бегемота — значит, спасать! Через 10 минут я уже
был в зоопарке, там действительно лежит в луже грязной воды
61
преогромная туша. Еле дышит, пыхтит, только тихонечко. А наши
ее окружили и приговор читают. Ну, я вздохнул облегченно:
не убили. А дальше быстро порядок навел, назначил солдат ка-
раулить бегемота до прибытия охраны.
— Я в одну военную часть звоню, а там надо мной смеются.
Говорят, если специалисты ухаживать за девушками понадобят-
ся, то пожалуйста, а за бегемотом ухаживать некому. Звоню
в другую военную часть, там тоже шутники. В Африку, говорят,
звони. Взял я тогда, да и распространил по всему городу объяв-
ления, штук тридцать: «Ахтунг! Ахтунг! В зоопарке умирает беге-
мот. Если вы знаете, что надо делать, чтобы его спасти, просим
срочно прийти в комендатуру».
…
Листовки были розданы жителям города, которые разбирали
завалы на улицах. Они пошли по рукам, и — о чудо! — сработа-
ли! На следующее утро в комендатуре появился старенький
немец-фельдшер. Осмотрев бегемота, он постановил: жить бу-
дет. И выписал лекарство: на ведро молока два литра спирта.
И так два раза в день.
За молоком в соседнее село, куда согнали трофейных коров,
отправился наш шофёр Семен. Немцы вывозили в Германию всё,
до чего могли дотянуться, в том числе, отбирали скот у населе-
ния, но вот это спасительное для бегемота стадо погрузить
не успели. Семён деревенский, заскочил на кухню, схватил чи-
стый бидон и ведро, сунул в карман краюшку. Приехал. Смотрит
на стадо, а стадо на него. Одна коровка осторожно побрела
к Семёну. Тот отломил кусок от краюхи и двинул навстречу коро-
ве. Та угощение приняла, деликатно так, сразу стало ясно, что
молоком поделится. Пристроился у вымени с ведром, а сам бо-
ится, а ну лягнет или забодает. Корова, похоже, все страхи пони-
мала и лягаться не стала, ждала облегчения. Вымя было тугим
и теплым. Семён тянул, сжимал вверху, насколько ладони хвата-
ло, и вниз. Струи брызгали в ведро. В воздухе шёл запах молока,
тепла, детства.
…
62
— Молоко мы достали, в соседнее село как раз согнали тро-
фейных коров, — рассказывает Василий Дмитриевич. —
И со спиртом повезло. Накануне наши моряки, которые занима-
лись подготовкой флота к эвакуации, захватили несколько
немецких составов — тысячи две вагонов. А в них раздыбали
две цистерны спирта. Туда я, переодевшись в штатское, и по-
ехал. А там такое! Толпа народу, добытчики цистерны в каски
солдатам спирт наливают, кто с котелком бежит, кто с миской
за спиртом стоит в очереди, а один прострелил цистерну и под
ней лежит — струю губами ловит.
Так и для бегемота спирта набрали сколько нужно. Намеша-
ли микстуру и занялись лечением.
— Один солдат верхнюю челюсть бегемота держит, другой —
нижнюю, а третий, как сейчас помню, — смеется Василий
Теслин, — с размаху в рот бегемоту микстуру заливает из этого
ведра. С криком: «Ну-ка, камрад Ганс, выпей фронтовые сто
граммов». Те же самые ребята, что раньше чуть не убили его, те-
перь его врачами заделались. Вот так-то…
…
С тех пор бегемот стал всеобщим любимцем. А когда кура-
тор Теслин приезжал его навестить, народ всегда отчитывался
с большим старанием.
Чуть позже к Гансу приставили настоящего военного фельд-
шера. Именно он выходил израненное и обессиленное живот-
ное! Три недели обрабатывал марганцовкой, смазывал йодом
и рыбьим жиром. Двадцать один день не отходил ни на шаг,
кормил-поил и постоянно обрабатывал гнойные раны. Кроме то-
го, делал необычному пациенту гигантские клизмы — объёмом
по четыре ведра — дабы восстановить процесс пищеварения.
И тут надо добавить некоторые анатомические подробности
подопечного. Хвост бегемота, длиной где-то полметра, более
толстый у своего основания и практически плоский на конце,
при этом круглый и постепенно сужающийся. Форма хвоста поз-
воляет бегемотам разбрасывать свои фекалии на значительное
расстояние и таким образом обозначать свои владения. Так что,
63
сделав клизму, фельдшеру надо быстро покинуть территорию
бегемота, так как продукты жизнедеятельности выходят жидки-
ми и под напором, а хвост работает, как вентилятор. А если
не успеешь выйти из-под «душа», готовься к большой стирке.
Вот так, чередуя клизмы, спирт с молоком и добрые слова,
военный фельдшер и выходил несчастное животное. А заодно
и полностью опроверг известную пословицу «Что русскому хо-
рошо — то немцу смерть». Оказывается, что русскому хорошо, то
и немецкому бегемоту тоже неплохо.
Полное выздоровление наступило спустя два месяца,
и к большому удивлению публики фельдшер занялся дрессиров-
кой бегемота — катался верхом на своём пациенте по всему
парку.
…
— Вы представляете, ведь он выжил! И жил еще долго после
войны. Умер только в 50-е годы! — говорит Василий Дмитрие-
вич. — Но главное — он стал символом Кенигсбергского зоопар-
ка! Еще бы, этот бегемот — настоящий герой, хоть и зверь.
А впрочем, звери на войне одни были — это те, с автоматами
и в касках, шпрехающие, которых мы из страны нашей гнали.
А животное — это другое, в нем душа есть…
…
30 мая 1946 года бегемот вместе с ламой, двумя лошадьми,
инвентарём и полуразрушенными постройками были официаль-
но учтены. А 27 июня 1947 года зоопарк отметил свой второй
день рождения, получив название «Калининградский». На тот
момент его коллекция состояла уже из 50 видов животных, од-
ним из которых был выздоровевший бегемот Ганс. Он благопо-
лучно прожил в Калининградском зоопарке до 1950 года, став
символом гуманного и человечного отношения к животному да-
же в тяжелых условиях военного времени.
Спасённый русскими солдатами Ганс стал началом новой
эры в жизни восстановленного зоопарка, первым его крупным
животным. Он прожил в зоопарке около 10 лет, но, к сожалению,
пару ему подобрать не успели, и потомства он не оставил. Одна-
64
ко, приехавшие в 1969 году бегемоты Хан и Мери стали не ме-
нее известными обитателями Калининградского зоопарка.
За долгую совместную жизнь у Мери родилось 24 малыша.
Практически все бегемоты, живущие в зоопарках бывшего
Советского Союза, рождены от калининградских бегемотов.
65
.
66
